Российский Государственный Гуманитарный Университет, факультет защиты информации.

Самостоятельная практика йоги с 2004 года; практика даосской традиции под руководством с 2008 года. Преподаю до ин и цигун с 2016 года.

Физическая нагрузка с детства была нормой для меня. Я занималась эстрадным танцем с довольно позднего десятилетнего возраста и впервые встретила йогические элементы под видом растяжки, эффективность которой меня удивила. Ближе к 15 годам, заинтересовавшись, начала изучать ту литературу по йоге, которую удавалось найти и которую мне дарили знакомые.
Индийская традиция, в силу самостоятельного изучения и отсутствия внятной для меня живой подачи в моём родном городе, казалась мне неполной. Возникала масса вопросов о стыковке практики с моей повседневной жизнью, требующих философской, а не физиологической базы для их разрешения. Учителя, желающего посвятить меня в индийскую традицию, тогда не нашлось.
После переезда на учёбу в Москву в 2006, вопросы остались, сохранился отрывочный опыт лёгкого послушного тела после практики, а физическая нагрузка снизилась. Тело ныло и требовало внимания к себе; увеличился вес. Я увлеклась уличным театром, танцами с огнём и их постановкой в 2007 году. Участник одной из групп, с которыми я работала, однажды рассказал про некую «китайскую гимнастику» и предложил посмотреть что это такое. Рассказал, что учителя он знает с детства, а упражнения отлично помогают держать себя в форме, хотя довольно просты с виду.
Помня об эффективности восточных техник по самостоятельному опыту йоги, я решила попробовать.

Я узнала, что «китайская гимнастика» сочетает в себе элементы ушу, цигун и тайцзицюань. Так я неожиданно обнаружила себя в школе Игоря Красулина.
Впервые пришла в зал в конце августа 2008. Состав группы практикующих вызвал недоумение: собиралось около 30-ти человек, мужчин и женщин возрастом от 18 до 60 и, кажется, больше лет. Длилось занятие два часа, включало формы до ин, цигун, тайцзицюань, с оружием и без. После чего можно было выпить чаю и затем продолжить отработку сложных моментов самостоятельно.

После каждого двухчасового занятия уже знакомая мне легкость тела приходила, но было и что-то ещё, чего я не могла тогда описать и теперь называю наполненностью.
Прозанимавшись несколько месяцев дважды в неделю, я решила сделать перерыв. К марту 2009 почувствовала, что лёгкость тела угасла, как и то незнакомое чувство вибрирующей наполненности после класса цигун.
Тогда я с двойным интересом возобновила регулярные занятия. Меня очень порадовала возможность задавать вопросы по практике учителю в индивидуальной беседе, а кроме того, то, что нестыковки в практике и применении её к жизни впервые начали решаться. Они привели к переменам в понимании себя и контакту с совершенно незнакомым Я.

Первой поворотной точкой можно назвать резонанс с «молчанием ума». Именно тогда фраза «вне ума» обрела для меня ощутимую форму, а возможность остановить поток мыслей — управляемость. Пришло разделение слова и его внутренней сути. Меня несколько месяцев разрывали внутренние разногласия, которые мешали спать и вести обыкновенную социальную жизнь. А потом, вдруг, пришла тишина, поток размышлений больше не был мной, а тёк где-то неподалёку. Это случилось под новый год 2011, спустя три года постоянных групповых занятий. Думаю, с тех пор тишина мне нравится. А возможность оказываться в ней по собственной воле помогает не только в зале.
Второй точкой можно назвать слияние дыхания с движением. В индийской традиции проявлением такого слияния считается, например, осознанный подъём кундалини по срединному каналу. В даосской школе оно связано с термином большой и малой космических орбит.
Дальше происходили и происходят более глубокие энергетические различения медитативных состояний в зависимости от их намерения и традиции, к которой они принадлежат.
Есть моменты внутренних перемен, которые практик не может вербализовать, поскольку опыт, наработанный в изменённых состояниях сознания, зачастую не только неописуем, но и не способен осознаваться мгновенно. На иные требуются годы. Если вас ведёт учитель, то существует возможность так называемых прямых введений в переживание, передачи опыта или шактипад. Эти процессы зависят и от учителя, и от ученика, и часто полностью спонтанны. Их невозможно вызвать просто их пожелав :)
Таких поворотов восприятия практик со временем обнаруживает множество. В конце концов приходя к пониманию, что цигун как часть даосской традиции — это не гимнастика, а инструмент для работы с сознанием, телом и его силами. Как и любая другая система самосознания, «земная» или «космическая».